Второго марта, выйдя рано утром из вагона, я был поражен массой беспокойно гулявших по платформе офицеров разных частей. Из разговора с некоторыми из офицеров я узнал печальную весть о разграблении и сожжении дома моего тестя графа Фредерикса; затем шли рассказы о деятельности Исполнительного комитета Государственной думы, о преследованиях чинов корпуса жандармов и полиции, сожжении окружного суда, выпуске из тюрем арестованных, разгроме участковых полицейских управлений и аресте многих членов старого правительства в здании Государственной думы, где Министерский павильон обращен в арестный дом.
<…>
<…>, большинство присутствовавших высказывалось в том смысле, что совершенно недопустимо принятие его величеством какого бы то ни было решения на основании докладов «лисы» (как называли Рузского).
Когда министр двора вернулся от государя к себе в купе, мы пошли к нему поделится волновавшей всех мыслью о возможности предложения его величеству отречения от престола, на что граф сказал:
— Да, это уже сделано.
С царем и без царя / Владимир Николаевич Воейков. — М.: «Захаров», 2016 С.193-196
